| |
ЗАЩИТИТЬ ТОВАРИЩА...
Ату его!
Не очень понятно, зачем недругам Собчака понадобилось преследовать
и травить его и после того, как он был низвергнут ими с мэрского
трона. Тем не менее, они продолжали травлю и преследование. Видимо,
тут действовал какой-то охотничий азарт, не позволяющий остановиться,
отдышаться.
Говорили, что главными застрельщиками этой кампании были глава МВД
Анатолий Куликов и генпрокурор Юрий Скуратов, причем Куликов с его
агрессивным характером, как говорится, "на полкорпуса"
опережал тут Скуратова. Но и генпрок наскакивал на бывшего питерского
мэра не намного менее яростно.
Люди, с симпатией относившиеся к Собчаку, Чубайс, Немцов, Юмашев,
предпринимали неимоверные усилия, чтобы прекратить это дело, поскольку
ни на йоту не верили, что Собчак мог участвовать в каких-то квартирных
махинациях (это было главным обвинением, выдвигавшимся против него).
Что-то им удалось притормозить, но остановить этот каток они не
смогли.
Валентин Юмашев мне рассказывал, что во время их встреч со Скуратовым
генпрок говорил ему примерно следующее: "Валентин Борисович,
вы не представляете, какая там коррупция! Собчак собрал вокруг себя
таких бандитов! Сам он, может быть, и неплохой человек, но такое
наподписывал!.. Конечно, сажать в тюрьму его никто не собирается,
мы знаем его заслуги перед демократией, но мы обязаны разобраться
в правонарушениях".
Примерно то же самое говорил он и Ельцину. Однажды, после разговора
с Немцовым, который пытался защищать Собчака, президент позвонил
Скуратову и жестко "попросил" его оставить бывшего питерского
мэра в покое...
Но в покое его не оставили. 3 октября 1997 года Собчака, по сути
дела принудительно, в сопровождении ОМОНа, доставили для допроса
в следственный отдел питерской прокуратуры. Хотя Скуратов и обещал
его не сажать, похоже, от посадки Собчака отделяло совсем небольшое
расстояние...
Сам Анатолий Александрович позже так говорил об этом:
Когда меня вопреки закону по-хамски задержали для дачи свидетельских
показаний, я понял, что существует опасность превращения демократического
государства в полицейское. Система карательных органов, существовавшая
при коммунизме, не изменилась, а только затаилась.
Побег Собчака
В прокуратуре Анатолию Александровичу стало плохо. Сердце. На "скорой"
его отвезли в Центральную медсанчасть №122 одну из самых оснащенных
клиник города (несмотря на непрезентабельное название). Предстояла
операция ее решили делать в этой же клинике...
Однако 10 ноября вечером жена Собчака Людмила Нарусова позвонила...
из Парижа. Супруга бывшего мэра сообщила, что они с мужем находятся
во французской столице, куда прилетели 7-го числа. Анатолий Александрович
проходит здесь обследование в Американском госпитале одном из самых
престижных и дорогих медицинских учреждений города. Как сказала
Нарусова, их с супругом отъезд за рубеж вызван тем, что они не хотели
"подставлять" питерских лечащих врачей Собчака, которые
подвергались неслыханному давлению: медиков обвиняли, и в прессе,
и через посредство анонимных звонков, что они, мол, соучаствуют
в симуляции, предпринятой Собчаком, дескать, на самом деле он вполне
здоров и должен отвечать за свои "преступные деяния".
Как раз 10-го в том же Американском госпитале Собчаку провели относительно
несложную операцию коронарную ангиопластику (прочистку сосудов,
питающих сердце), а на следующий день он уже был выписан из госпиталя.
В сущности, внезапный отъезд Собчака выглядел как хорошо продуманная
и хорошо организованная спецоперация. День отъезда 7 ноября все
еще оставался для многих россиян "престольным" праздником,
а в праздники, как известно, общее внимание сосредоточено не на
ситуации с бывшими градоначальниками, а совсем на другом... Таким
образом, российское население, в том числе и следователи, узнало
об исчезновении Собчака лишь три дня спустя. Из Петербурга в Париж
больного экс-мэра перенес присланный кем-то (неизвестно кем) из
Финляндии санитарный самолет. При этом никакие законы не были нарушены.
О предстоящем полете были поставлены в известность врачи, администрация
аэропорта... Пассажиры и члены экипажа прошли пограничный и таможенный
контроль. Все как положено.
Сегодня мало кто сомневается, что эту операцию подготовил и осуществил
Путин (он приехал в Питер как раз незадолго до того, в начале ноября).
Хотя сам он это отрицает видимо, по привычке к гэбэшной конспирации.
Тут, кстати, проявилась одна из характерных путинских черт строгое
следование правилам корпоративной солидарности, корпоративной спайки:
виноват ли твой товарищ, нет ли ни в коем случай "не сдавай"
его, сделай все что можно для его вызволения из тяжелой ситуации.
Позже Путин примерно так же, как и Собчака, вытащил (уже из тюремной
камеры) другого своего экс-начальника Пашу Бородина...
В общем-то, конечно, неплохая черта. Жаль только, что в наибольшей
степени она присуща, как мне представляется, членам не очень-то
почтенных сообществ разнообразных секретных и полусекретных организаций,
призванных выполнять не слишком благородные миссии... А еще участникам
всякого рода преступных "бригад".
|
|
